Холера – острая инфекционная болезнь, вызываемая холерным вибрионом. Характеризуется развитием острейшего гастроэнтерита и энтерита (поражением желудка и кишечника), нарушениями водно-электролитного обмена, сгущением крови и расстройством функции почек. Относится к особо опасным инфекциям. К началу XIX в. употреблялись следующие обозначения заболевания: «индийская холера», «корчевая холера индийская», «собачья смерть» и пр.
Основным источником заражения холерой являлась вода. Это было окончательно доказано, когда Р.Кох в 1884 открыл возбудителя холеры и обнаружил холерный вибрион в прудах. За водой следовали пищевые продукты (молоко, холодные блюда). Инкубационный (скрытый) период холеры длился от нескольких часов до 5-7 дней. Болезнь начиналась тяжестью в области живота. Затем появлялся понос, при котором стул многократный (30 – 40 и более раз в день), затем начиналась рвота. Вследствие обезвоживания организма и потери солей, наступало т.н. алгидное состояние (падение артериального давления, болезненные судороги, одышка, температура тела значительно падала). Кожа теряла свою упругость, морщилась и синела, язык и слизистая оболочка рта становились сухими, голос хрипнул и исчезал, глаза впадали в орбиты, черты лица заострялись. По образному выражению Ф.Ф. Эрисмана, холера – это «сфинкс, который нас приводит в ужас своим смертоносным взглядом». Наступал полный упадок сил. Уже через 6, чаще 30 часов после начала болезни могла последовать смерть. Около 50 % заболевших умирали. Дети до 5 лет погибали в 65%, возрастные группы за 70 лет давали 70-75% смертности.
Очагом холеры считалась Индия (долина Ганга), где она была известна задолго до нашей эры. Первое появление холеры в Европе, где она получила наименование «холеры азиатской», относится к 1817. Первое заболевание холерой в России было отмечено в Астрахани в 1823. Конференцией ИМХА в Астрахань были командированы О.И. Калинский и С.Ф. Хотовицкий, ставшие первыми петербургскими профессорами, ознакомившимися на практике со свойствами и особенностями клинического течения холеры.
Эпидемии – пандемии холеры вторгались в Россию в течение XIX – нач. XX в. 9 раз (1823, 1829, 1830, 1837, 1847, 1852, 1865, 1892, 1908), из них 5 раз холера проникала в Россию с юга. Со времени первой пандемии в 1817 по последнюю, в 1910 Россия пережила 37 холерных лет, а Санкт-Петербург – 30. До эпидемии 90-х холера, как правило, начиналась в столице на второй год ее появления в стране. Вместе с тем, с конца XIX столетия, в результате бурного развития железнодорожной сети, холера приобрела возможность достигать столицы в первый же год ее существования. Попадая в СПб., она задерживалась в нем в течение нескольких лет, в 1852 – 1861 она продолжалась 9 лет.
Широкого опыта борьбы с холерой, подобного тому, какой имели врачи по отношению к чуме, еще не было. Основным профилактическим мероприятием в то время признавалось быстрое отделение заболевших от здоровых.
Заблуждения современников относительно сущности холеры отчетливо проявляются на примере А.С. Пушкина. Он верил, что «холеру лечат, как обычное травление: молоком и постным маслом» и что она может возникнуть от простуды. А.С. Пушкин считал, что в столице эпидемия не может быть сильной, т.к. «много воздуха, да при том и море». Одним из действенных способов предохранения от заболевания он считал душевное спокойствие и бодрость. Были и те, кто лучшим профилактическим средством считал алкоголь.
Вследствие того, что врачам была неизвестна природа холеры, пути ее передачи, не были определены и меры по борьбе с ней. По аналогии с чумой основным способом защиты от холеры были признаны карантины, которые располагались на главных магистралях, ведущих к столице. Срок карантина на заставе устанавливался произвольно – 14 дней. На это время проезжавшие задерживались на заставе, вещи их окуривались. Таким образом, путешествия становились чрезвычайно долгими (Пушкину для проезда до Москвы было необходимо пересечь 14 карантинных застав), либо просто невозможными, т.к. низшие сословия просто возвращали обратно с застав.
Первоначально предлагалось в качестве мер предосторожности обтирание рук и тела хлористой известью, направление явно больных в холерные отделения больниц и госпиталей, а сомнительных подвергать двухнедельной обсервации. Кроме того, считалось эффективным обкуривание людей, помещений и вещей серой.
Из многообразных способов лечения наибольшее распространение получил метод Корбейна: прием внутрь каломеля и опия, кровопускание и растирание тела спиртом или водкой. В качестве предохранительных средств использовались также всевозможные сильно пахучие средства: камфора, хлор, апельсины с гвоздикой и т. д. Другими действенными средствами от холеры считались умеренность в еде и противопростудные мероприятия.
В августе 1830 в СПб. для борьбы с холерой была учреждена особая Центральная комиссия и при ней большое число профессоров университетов и ИМХА, военных и гражданских врачей, которым была поставлена задача изучить все свойства и особенности холеры, изыскивать и испытывать на практике средства к ее предупреждению и лечению. В сентябре Николай I своим рескриптом назначил министра внутренних дел графа А.А. Закревского руководить действиями комиссии. Врачебное руководство ею осуществлял профессор Московского университета М.Я.Мудров, который энергично приступил к тяжелому и ответственному делу. Он открыл временную больницу для судорабочих на Калашниковой пристани, получил в свое ведение одну из специально созданных больниц в Рождественской части на Песках. Он категорически запретил посещение больных холерой в больницах. Однако вскоре М.Я.Мудров заразился холерой и 8 июля 1831 скончался в СПб.
Несмотря на то, что столица заблаговременно стала готовиться к встрече с холерой в 1830, предотвратить эпидемию не удалось. Столица была разбита на участки, в каждом из которых определялись места для открытия лазаретов за счет сбора всего для них необходимого с обывателей и назначались медицинские чиновники.
Эпидемия холеры в СПб. в 1831 была одной из самых сильных, в считанные дни она унесла до 10 тыс. чел., «преимущественно из простого народа». Учитывая печальный опыт 1830 в других губерниях, были приняты необходимые предохранительные меры на основных транспортных путях на подъездах к СПб. Однако, если на водных путях эти меры были действенны, то по отношению к организации застав на сухопутных дорогах император довольно спокойно распорядился «иметь в виду только на случай появления болезни». После смерти первых больных от холеры в Ярославле в мае 1831, срочно началась организация застав в устье Невы и у Ладожского озера. Для осмотра направлявшихся в столицу судов были назначены морские офицеры и трое медиков – Венденбаум, Рихтер и Павлов с соответствующими инструкциями и набором медикаментов. Обсервационные карантины были открыты в Нарве, Гдове, Новой Ладоге.
Генерал-штаб-доктор гражданской части О.О. Реман и председатель Медико-филантропического комитета лейб-медик И.Ф. Рюль опубликовали списки городских петербургских врачей, распределенных по административным частям города. На учет были взяты все проживавшие в столице медицинские работники, включая повивальных бабок и врачей-иностранцев. Спешно оборудовались подготовленные в прошлом году временные холерные больницы в разных частях города: в доме купца Таирова, на Сенной площади, в доме Бек на Каменноостровском проспекте, в доме Соколова на Фонтанке и т.д. Во всех военных госпиталях были выделены холерные палаты или бараки.
Первые двое холерных больных в городе были выявлены штаб-лекарем Д.Д.Бланком в воскресенье 14 июня среди рабочих, прибывших на судах из Вытегры. Один из них в тот же день скончался. А через два дня больные холерой стали выявляться уже в разных частях города. За первые две недели в Санкт-Петербурге заболело холерой 3076 чел., из которых 1311 умерли. В отдельные сутки число вновь заболевших превышало 500 чел. Профессор С.Ф.Хотовицкий, бывший одним из квартальных «холерных врачей» 2-й Адмиралтейской части города, писал, что за один день, 29 июня в Санкт-Петербурге заболело 570 человек и 277 из них умерли.
Один из очевидцев событий А.В. Никитенко 19 июня записал в дневнике: «Наконец холера, со всеми своими ужасами, явилась и в Петербурге. Повсюду берутся строгие меры предосторожности. Город в тоске. Почти все сообщения прерваны. Люди выходят из домов только по крайней необходимости или по должности».
Таким же мрачными и ужасающим является описание агонизирующей столицы, данное А.Х. Бенкендорфом, который также заболел холерой, но выздоровел: «На каждом шагу встречались траурные одежды и слышались рыдания. Духота в воздухе стояла нестерпимая. Небо было накалено как бы на далеком юге, и ни одно облачко не застилало его синевы. Трава поблекла от страшной засухи – везде горели леса и трескалась земля». Санкт-Петербург быстро обезлюдел, по его пустынным улицам катались холерные возки, на мостовой и тротуарах лежали неубранные трупы. В день умирало по 600 чел.
Умершие от холеры должны были погребаться нагими на специальных карантинных площадках, «в ямах не менее одной сажени глубины, без гробов или в открытых гробах», засыпанные гашеной известью на ¼ аршина высоты. «При красном мерцающем свете смолящих факелов, - вспоминал один из современников, - с одиннадцати часов вечера тянулись по улицам целые обозы, нагруженные гробами, без духовенства, без провожающих, тянулись за городскую черту на страшные, отчужденные, опальные кладбища». Император Николай I, его семья и весь царский двор в первые же дни появления холеры поселились в Петергофе. Знать и состоятельные люди «спасались на дачах, где запирались почти герметически». Санкт-Петербург был оцеплен карантинами. В письме П.В.Нащокину от 20 июня 1831 А.С.Пушкин, живший в это время в Царском Селе, писал: «Здесь холера, то есть в Петербурге, а Царское Село оцеплено».
По указу императора в первые же дни для принятия мер против распространения холеры в столице был создан Комитет из генерал-адъюнктов графа Чернышева, графа А.А. Загревского и князя Меншикова под председательством петербургского военного генерал-губернатора П.К. Эссена. 16 июня Комитет принял решение в каждую из 13-ти частей города назначить попечителя, которому поручить организацию предохранительных и лечебных мер в своей части, а также распределить медицинских инспекторов, старших и младших врачей, ординаторов, открыть в случае необходимости дополнительные больничные дома и приемные лазареты и обеспечить их медикаментами.
19 июня Медицинский совет составил и разослал «Инструкцию для врачей заведующих кварталами», в которой излагались их действия при получении вызова к больному: «поспешить сколь возможно прибытием своим к нему, и если найдет, что он действительно страдает припадками холеры, то, отделивши его немедленно от здоровых в особую комнату, если местные обстоятельства позволяют, и приняв всевозможныя меры для отвращения опасности распространения заразы на других и на себя, подает нужное пособие». После этого больного следовало отправить в близлежащий лазарет или больницу.
Как писал в своем дневнике А.В.Никитенко, «Лазареты устроены так, что они составляют только переходное место из дома в могилу… Присмотр за больными нерадивый… туда забирают без разбора больных холерою и не холерою, а иногда и просто пьяных из черни, кладут их вместе. Больные обыкновенными болезнями заражаются от холерных и умирают наравне с ними…»
На борьбу с холерой были брошены и гражданские и военные медицинские силы. На 16 июня 1831 к этой работе было привлечено 264 врача, но фактически сил оказалось значительно меньше. Студенты ИМХА группами по четыре человека прикомандировывались к холерным больницам и придавались в помощь квартальным врачам. Академии также поручалось заведование холерной больницей на Выборгской стороне.
Медицинскими инспекторами городских частей, а также врачами холерных больниц и отделений военных госпиталей были назначены И.Ф.Буш, П.А.Чаруковский, Х.Х.Саломон, И.В.Буяльский, С.А.Громов, Д.М.Велланский, А.П.Нелюбин, Я.К.Кайданов, С.Ф.Хотовицкий и другие академические профессора.
Но и этих сил было недостаточно. В Военно-сухопутном госпитале, где находилось 330 больных холерой, работал один штаб-лекарь Кияновский с несколькими студентами, в Семеновском госпитале на 200 кроватей – штаб-лекарь Нечаевский с двумя студентами, а в госпитале Измайловского полка – штаб-лекарь Дворжак и 3 студента.
Такое положение было вызвано отвлечением врачей для оказания помощи заболевшим на дому, для работы в частях города, в многочисленных «холерных домах», а также высокой заболеваемостью среди самих врачей и их помощников.
В разгар эпидемий значительную помощь больным в лечебных учреждениях оказывали сиделки, добровольно принимавшие на себя обязанности по уходу за инфекционными больными. В 1831 - 1832 многим в СПб. было известно имя хожатой прислужницы Васильевой, которая «как первая, подавшая пример ухода за холерными больными» в Марииинской больнице.
Разгул холеры в столице сопровождался народными волнениями, доходившими до настоящих погромов и бунтов. По городу поползли слухи, что врачи-иноземцы распространяют заразу, хотят извести русский народ, заманивают людей в больницы и там губят их. Простолюдины начали ловить и избивать врачей, разбивать холерные кареты, громить больницы. Официально рекомендовалось иметь при себе раствор хлорной извести или крепкого уксуса, которым нужно было часто протирать руки, участки лица около носа, виски и пр. С этой же целью советовали носить в кармане хлориновую (белильную) известь. Каждого использовавшего вышеназванные средства, ждали большие неприятности, т.к. в них видели отравителей. В лучшем случае их заставляли употребить все эти средства внутрь. Своего пика народное волнение достигло 22 июня (4 июля) 1831, когда на Сенной площади, где находилась центральная холерная больница, возник бунт. Обезумевшая толпа ворвалась в здание, стала все крушить, выбрасывать в окна врачей и лекарства, выводить больных. Вызванный генерал-губернатором П.К.Эссеном батальон Семеновского полка не мог сдержать толпу. Лишь внезапный приезд Николая I помог навести порядок. Эпизод усмирения холерного бунта запечатлен скульпторами Р.К.Залеманом и Н.А.Рамазановым на горельефе памятника Николаю I перед Мариинским дворцом. Эпидемия холеры в Санкт-Петербурге закончилась осенью 1831.В 1831-1832 в городе заболело холерой 13 тыс. чел. и из них умерло 7 тыс.
Русские врачи, самоотверженно боровшиеся с холерой, впервые в мировой науке четко сформулировали мысль о заразительности холеры и роли людей в ее распространении: в 1831 в СПб. был издан «Трактат о повально-заразительной болезни - холере, бывшей в России в 1830 и 1831 годах», в его составлении приняли участие видные ученые-медики А.С.Венедиктов, И.Е.Дядьковский, М.Я.Мудров и Л.Я.Нагумович.
Всего же в России в 1831 заболело холерой 466457 чел. и умерло 197069. В этом году холера впервые вызвала эпидемии во многих странах Восточной и Центральной Европы. Пойдя в 1832 на убыль в России, эпидемия холеры совершила неудержимый марш в Западную Европу. Только в Париже в 1832 умерло от холеры 18402 чел. Окончательно затихла эпидемия холеры в России и Европе лишь в 1838.
В 1832 в России была введена смертная казнь за несоблюдение карантина.
Впоследствии, на протяжении XIX – начала XX вв. холера не раз посещала СПб.
Третья пандемия холеры (1846-1862) вторглась из стран Ближнего Востока в Закавказье в октябре 1846, а в 1847 распространилась по всему Северному Кавказу. Очень сильная эпидемия наблюдалась в этот период в Петербургской губернии. Жестокой была для СПб. эпидемия 1848, когда заболело 32326 чел., а умерло 16509. В отдельные дни отмечалось 1000 – 1200 заболевших, а также 600 – 670 смертных случаев.
В январе 1853 холера была занесена в Москву пассажиром недавно построенной Николаевской железной дороги — крестьянином, прибывшим из столицы и заболевшим еще в пути. Он был доставлен в московскую больницу, где через несколько дней и произошла вспышка холеры. Это был первый в России случай распространения эпидемии по железным дорогам.
Начавшаяся в 1853 Крымская война резко ухудшила и без того сложную эпидемиологическую обстановку в стране. Больше всех в 1854 вновь пострадала Петербургская губерния, где заболеваемость холерой не прекращалась в течение всего года. В 1840 – 1850–х гг. число заболевших в городе составило 42 тыс.
С 1856 размеры холерных эпидемий в Европе и в России стали резко снижаться. В 1860-1861 в России были отмечены лишь единичные заболевания холерой в Петербурге и Тверской губернии, затем до 1865 случаи холеры на территории России не регистрировались. Следует отметить, что с этого периода оцепления и карантины в России стали применяться только при заболеваниях чумой, в случаях заболеваний холерой они почти не применялись.
Накануне начала холерной эпидемии 1865 – 1866 развернулась дискуссия между С.П. Боткиным и В.Е Экком по вопросу о лечении холеры. Экк основную причину видел в алкоголизме, лечение же он предлагал передать в руки самих больных и предлагал универсальное средство – смесь опийной настойки и дубильной кислоты. Боткин настаивал на более активной позиции врачей, ставя под сомнение наличие универсального средства.
Городские власти делали многое для предотвращения в будущем эпидемий холеры. Важным гигиеническим мероприятием в СПб. было введение в строй в 1863 г. водопровода. В 1865, принимая во внимание приближающуюся с юга эпидемию, СПб. был разделен на 12 санитарных округов, каждый из которых в свою очередь состоял из нескольких мелких участков (число последних доходило до 150). Во главе каждого округа по выбору петербургской Думы были поставлены окружные санитарные попечители из числа гласных Думы. Из местных обывателей были выбраны участковые санитарные попечители. Благодаря энергичной деятельности окружных и участковых попечителей, при содействии местной помощи Петербург смог «пообчиститься и уничтожить многие вопиющие санитарные безобразия» еще задолго до появления в нем холеры в 1866.
Для борьбы с холерой в это время в каждом санитарном округе был назначен медицинский инспектор из известных врачей и от 1 до 3-х его помощников – также врачей. Каждый округ был разделен на несколько врачебных участков, в каждый из которых было назначено по 1 врачу-посетителю. Послдение были обязаны ежедневно обходить свои участки для оказания медицинской помощи заболевающим холерой. Врачи-посетители при обходах домов старались захватить болезнь в самом начале и при первых ее симптомах немедленно отправляли заболевших в ближайшие холерные приюты и больницы. В гражданских больницах и военных госпиталях были открыты холерные отделения. Городская санитарная комиссия открыла также временную холерную больницу на 120 коек (позднее она стала называться Рождественской барачной больницей) и 27 холерных приютов (от 6 до 30 коек каждый) во всех частях города. В холерных приютах были организованы постоянные дежурства врачей и амбулаторные лечебницы для внезапно заболевших расстройствами желудочно-кишечного тракта. При полицейских частях были устроены склады дезинфекционных средств.
В результате, холерная эпидемия в Петербурге в 1866 продолжалась всего три месяца (с июня по сентябрь). За эти три месяца врачами-посетителями в Петербурге было обнаружено и госпитализировано около 50 тысяч больных, из них холерных оказалось 16212 чел., из них умерло 3345. Необычайно низкий процент смертности (20,3%) свидетельствует о том, что у многих заболевших болезнь была остановлена в самом начале ее развития. И это являлось результатом деятельности врачей-посетителей и городской санитарной комиссии в целом.
В 1879, опасаясь чумы («ветлянской заразы»), Городская дума образовала Комиссию общественного здравия для отслеживания санитарной и эпидемической обстановки в городе. Комиссия проводила исследования качества воды в Неве и каналах (проф. Ф.Ф.Бельштейн), осмотры хозяйственных и жилых помещений (проф. Ф.Ф. Эрисман), приняла под свою ответственность больницы и богадельни. В 1882 была создана и стала работать Александровская городская барачная больница, «боткинские бараки». При ней была оборудована в 1883 первая в России обеззараживающая камера белья и вещей больных города. Большое внимание уделялось быстрой изоляции больных и оповещению о появлении заразного больного по особым санитарным карточкам. В чрезвычайной ситуации Комиссия привлекала и временно врачей, особенно для обследования учащихся. В 1883 работали 19 думских врачей, из них 7 женщин. После госпитализации квартиры дезинфицировались под контролем санитарных врачей. Аптечка врача пополнялась из городского склада Городской барачной больницы. По особому бланку выдавали бесплатные лекарства. Надзор в городе осуществляли Окружные санитарные попечители с подчиненными им участковыми попечителями. В 1886 произошло разделение Комиссии на Санитарную и Врачебную с соответствующим финансированием. Надзор был усилен в 1882 в связи с увеличением числа больных брюшным тифом и затем холерой. Большое внимание было уделено санитарно-ветеринарному надзору в торговле с целью профилактики различных инфекций. Постепенно улучшалось централизованное городское водоснабжение. Стал решаться вопрос вывоза нечистот и мусора с помощью ассенизационных обозов, по железной дороге и водным путем на специальных барках. Постоянно работали дезинфекционные камеры, в которые специальными фургонами доставляли зараженные белье и одежду.
Во время эпидемий принимались максимально широкие противоэпидемические меры, создавались санитарные отряды, усиливался надзор за удалением нечистот и мусора, устанавливались бочки с кипяченой водой, выпускалась популярная санитарная литература, например, «Охранительные меры от холеры». В связи с появлением бактериологических лабораторий и развитием соответствующих исследований стал возможным санитарно-эпидемиологический контроль воды и пищевых продуктов, который совместно с бактериологической клинической диагностикой выявлял общую эпидемическую ситуацию в городе по определенной инфекции.
Для оповещения о случаях инфекционных и подозрительных на инфекцию заболеваний стала использоваться телефонная связь. Значительно больше внимания уделялось властью такому важному пути распространения возбудителей инфекций как пищевые продукты. С 1870 надзор за пищевой продукцией был возложен на торговую полицию, состоящую в 1882 из 20 торговых смотрителей, дополненных позднее 12 «базарными смотрителями врачами», которые по роду своей деятельности подчинялись городской санитарной комиссии. Сфера их деятельности охватывала рынки, базары, площадки для продажи пищевых продуктов, все заведения, где продавали пищу, напитки и пр.
Вместе с тем, вышеуказанные мероприятия не могли предотвратить появления холеры в столице. Во время эпидемии холеры в 1892 - 1894 в СПб. наиболее сильно пострадал Васильевский остров. Вода, которую использовали здесь жители, буквально кишела бактериями, превышая концентрацию в южной части города в десятки раз.
Как и в начале века, в первую очередь, заражение происходило через питьевую воду: холерная зараза, исходя из своего источника, человека, попадала сначала в выгребные ямы домов, а оттуда распространялась по стокам, которые текли в реку. Из реки, которая являлась одновременно и сбросом для всех городских стоков и источником водоснабжения всего города, вибрионы свободно попадали в дома горожан с питьевой водой. Не спасали от эпидемии и достижения городского хозяйства конца XIX в.: фильтрация воды, начавшаяся в 1889, сборные бассейны и пр. В городе продолжали работать водопроводные станции с забором воды прямо из Невы. Горожане в значительной своей части не имели привычки кипятить воду, употребляя ее в сыром виде.
На Васильевском острове, где в то время проживало 9,5 % от всего населения столицы, было отмечено 21,4 % смертей от холеры. Всего же в СПб. в 1892 было отмечено 4691 заболевание холерой и 1357 смертей. Эпидемия 1892 стала причиной проведения с 15 по 20 декабря того же года в столице Холерного съезда врачей. Каждая губерния прислала одного или двух делегатов, которые могли лично наблюдать распространение эпидемии. На съезде был принят ряд важных решений, которые имели важное значение для борьбы и предупреждения этого заболевания. В 1893 было отмечено снижение заболеваемости в городе (2 888 заболевших), но в 1894 болезнь вновь разрослась (4404), хотя в тот же год и закончилась.
В 1892 Министерство внутренних дел издало специальное распоряжение о борьбе с холерой. Во всех городах были созданы санитарно-исполнительные комиссии, которые обязаны были иметь планы борьбы с эпидемией, как в ожидании ее, так и на случай ее появления. Особо предусматривались меры общего оздоровления населенных пунктов, как-то содержание в чистоте улиц, площадей, дворов, очистка отхожих мест, мусорных и навозных ям, «неусыпное попечение» о чистоте источников воды для питья и обихода, санитарно-полицейский контроль за продажей съестных припасов и т.д.
При появлении первых случаев заболеваний холерой или похожей на нее болезнью предписывалось: немедленно донести об этом через полицейско-санитарную власть надлежащему начальству; расследовать свойство заболевания; безотлагательно принять надлежащие меры изоляции и дезинфекции (изоляцию необходимо производить в лечебных учреждениях или в домах, где жили заболевшие, при этом выселяя из них всех здоровых); дома, в которых были случаи заболевания или смерти от холеры, должны были «непременно и немедленно» посещены членами комиссии для распоряжения по дезинфекции извержений, белья, платья, постелей и помещений больных и умерших. Трупы не должны обмываться, а завертываться в простыню, смоченную дезинфицирующим раствором, и скорее помещаться в гроб, забиваемый наглухо. Похоронные процессии и многолюдные похороны запрещались.
Были изданы инструкции о санитарном надзоре за речным судоходством и железными дорогами, а также наставления для производства дезинфекции жилых помещений и других объектов. В качестве средств для дезинфекции в наставлении предлагались: текучий водяной пар, едкая известь, хлорная известь, горячий раствор карболовой кислоты и зеленого мыла в воде, раствор сулемы с 1% хлорного натрия, окуривание хлорным газом и т.п.
Специальные приказы по борьбе с холерой были изданы также военным ведомством, Министерством путей сообщения, Министерством финансов.
В разработку научных основ борьбы с холерой, вопросов эпидемиологии холеры, создание эффективных методов специфической профилактики ее внесли неоценимый вклад петербургские ученые Г.И.Архангельский, Ф.Ф.Эрисман, Н.Ф.Гамалея, Д.К.Заболотный, И.Ф.Рапчевский, М.И.Афанасьев и др.
Велика была роль в предотвращении разрастания эпидемии холеры в СПб. и стране в целом петербургских ученых, представителей ИВМА – А.П. Доброславина, Н.Ф. Гамалеи и др. Важную работу в этом деле сыграла первая клиника инфекционных болезней в составе кафедры общего учения о заразных болезнях с практическим и систематическим курсом бактериологии, открытая в 1897 г. под руководством С.С.Боткина. Исследования сотрудников кафедры Г.П. Олейникова и С.И. Златогорова способствовали практическому применению в период Первой мировой войны вакцинации против брюшного тифа, паратифов и холеры.
В начале XX в. главными причинами, обусловливавшими распространение холеры в столице назывались: некультурность и бедность значительной части населения СПб., неудовлетворительные условия проживания и питания, сильное развитие алкоголизма.
Отсутствие лекарств, способных эффективно бороться с холерой, приводило к возникновению и распространению сомнительных средств, которым предписывались чудодейственные свойства. Их распространяли, как правило шарлатаны и знахари, пользовавшиеся невежеством значительной части населения. В СПб. открыто рекламировались и продавались такие «патентованные» средства, как «секретное» средство изобретателя Карла Вебера, различные снадобья, включавшие фосфор, скипидар, уксуснокислый свинец и пр. В качестве профилактического средства рекомендовался обильный прием перцовки.
Последняя эпидемия холеры в столице отмечалась в 1908 – 1910. Официально СПб. был объявлен неблагополучным по холере 28 августа 1908. С 7 по 13 сентября был зарегистрирован резкий скачок заболеваемости (2260 случаев), затем начал падать, но в середине 1909 были отмечены отдельные случаи появления заболевания (пик пришелся на июнь – 2379 заболеваний). Наибольшая заболеваемость была отмечена в Александро-Невской части, Рождественской и Выборгской; наименьшая – в Литейной, Казанской и Адмиралтейской. Общее число холерных больных за эпидемию 1908 – 1909 достигло 16 635 чел. (мужчины – 61,4 % среди всех заболевших), смертность составила 43,7 %. Среди заболевших мужчин самую большую группу составляли неквалифицированного труда: чернорабочие и поденщики, извозчики, строители, а также портовые рабочие. Среди женщин большую часть заболевших составляли занимавшиеся домашним хозяйством, далее следовали женская прислуга, чернорабочие, прачки. С появлением холеры в городе стали проводится различные мероприятия, направленные на локализацию заболевания – отдельные участки столицы, как правило, находившиеся рядом с водой, обрабатывались карболовой кислотой. В 1910 была отмечена еще одна вспышка заболеваемости, однако скоро эпидемия прекратилась. В городе была заметна паника, которая активно подогревалась газетами. Врачи подвергались на их страницах осмеянию, «особое внимание» при этом уделялось председателю санитарной комиссии столицы А.Н. Оппенгейму, который находился в начале эпидемии на лечении за границей. Всего же за три холерных года в столице заболело 18392 человека.
Эпидемия холеры в XX в. принесла и новые методы борьбы с ней. Были сделаны попытки применить вливание физиологического раствора больным холерой, М.Д. Тушинский применил для этих целей «бернскую» сыворотку. Наблюдалось общее улучшение общего состояния больного и сокращение сроков болезни, но вместе с тем, отмечался очень высокий процент летальных исходов, что не позволило прийти к выбору эффективного средства лечения.
Эпидемия 1908 – 1910 была обусловлена неудовлетворительными условиями проживания и работы беднейших слоев столицы, а также удручающим состоянием городского водопровода. Эпидемия с новой остротой продемонстрировала насущную потребность в наличии центральной канализации в Санкт-Петербурге, а также замене существовавших фильтров водопроводной воды. В ряду значимых шагов, предпринятых в последующие годы, стоит назвать проведение первых опытов по обеззараживанию воды хлором и озоном. На новый уровень был поднят контроль за качеством воды, а исследования ее проб стали проводиться ежедневно. На Петербургской стороне была построена крупнейшая в Европе фильтроозонная станция, предназначавшаяся для оздоровления питьевой воды с целью предупреждения эпидемий. Василеостровская и Выборгская станции, производившие забор воды прямо из Невы, к 1913 прекратили свою работу. В этот год была создана единая система водоснабжения.
Таким образом, благодаря развитию медицинской науки и проведению комплекса общесанитарных мероприятий в городе удалось предотвратить распространение холеры и не допустить впредь столь масштабных эпидемий.
Последняя эпидемия холеры в городе была отмечена в 1918.
В разные годы от холеры в СПб. умерли архитекторы К.И.Росси, В.А.Глинка и А.А.Менелас, художник П.Гонзага, композитор П.И.Чайковский, философ И.В.Киреевский, А.П.Голенищев-Кутузов и др.
Лит.: Архангельский Г.И. Холера в Петербурге в прежние годы. СПб., 1892; Биншток В.И., Иванов Н.А. Очерк главнейших остро-заразных болезней в С.-Петербурге за 25 лет. Пг., 1914; Богданов К.А. Врачи, пациенты, читатели. Патографические тексты русской культуры XVIII – XIX веков. СПб., 2005; Васильев К.Г., Сегал А.Е. История эпидемий в России. М., 1960; Гамалея Н.Ф. Холера и борьба с нею. Одесса, 1905; Гессен С.Я. «Холерные бунты» (1830-1832). М., 1932; Гордин А.М., Гордин М.А. Былой Петербург. Пушкинский век. СПб., 1995; Громбах С.М. Пушкин и медицина его времени. М., 1989; Заболотный Д.К., Златогоров С.И., Кулеша Г.С., Яковлев В.И. Холерная эпидемия 1908 – 1909 гг. в Петербурге. СПб., 1910; Санкт-Петербург. 1703 – 2003. Юбилейный статистический сборник. Вып. 2. СПб., 2003.
Материал подготовлен Научно-исследовательским сектором истории медицины ФГУ "ФЦСКЭ им. В. А. Алмазова
